Глава 7 

Белая дверь с табличкой «Секретарь Военного Совета» находилась сразу же в начале коридора, слева, и после осторожного стука Берестов услышал: «Войдите!».

Полковник небольшого роста, в очках, всмотрелся в вошедшего лейтенанта и поднялся из-за стола, когда Берестов стал докладывать о прибытии. Снял очки и протянул руку:

— Полковник Сиваков, можешь называть меня Петр Иванович. Садись к столу.

Кабинет со светлым паркетным полом и ковровой дорожкой имел все необходимое для работы: длинные полированные столы, стулья с кожаными сиденьями, сейф, книжный шкаф с белыми занавесками, диван, пару кресел. На рабочем столе высилась гора из разноцветных папок, под лампой с зеленым абажуром были раскрыты несколько тетрадей и книг. Два широких окна выходили во внутренний двор штаба округа.

— Я читал твое личное дело, поэтому все самое главное знаю, — Сиваков укусил дужку очков и закрыл тетрадь, лежавшую на средине стола. — Знаешь, у нас здесь без особых церемоний в своем кругу – в Секретариате. Но работа, сам поймешь, напряженная и ответственная. Тебе Егор Михайлович что-нибудь говорил, чем будешь заниматься?

— Генерал сказал, что вы мне все объясните.

— У меня Военный Совет, Вадим, подходит, — он кивнул подбородком на разноцветные папки. — Вот, проверяю доклады наших полководцев из управлений. А, если точнее сказать, то половину за них сам пишу. Посему, много времени тебе уделить не могу, но основное за час расскажу. Главное, чтобы ты все быстро запоминал. И все получится… Как ты сам представляешь себе  эту службу?

— Видимо, оказывать помощь в связи, передаче указаний, документов. Выполнять разные поручения в воинских частях…

— В общем, правильно, — кивнул Сиваков. — Но есть и одна важная особенность. У генерала семья: жена, две дочери – старшая в Москве, но все же она часто приезжает. Подолгу гостит в Ленинграде и мать жены, у старушки свои привычки. И ты будешь выполнять поручения, так сказать, семейного плана. Надо наладить контакт с членами семьи, догадываешься, насколько это важно.

— Догадываюсь.

— Хорошо. Понимаешь, это от генерала зависит – будешь ли ты больше заниматься семьей или военной службой. Такова специфика должности. Время покажет. Золотов – адъютант Командующего, например, очень редко выезжает в части.  

— Петр Иванович, а сколько времени я буду служить на этой должности?

— Года два – три, чтобы не потерял венную квалификацию. По-разному бывает.

— Ясно, — Берестов посмотрел на настольный календарь и представил себе точно таких – же три календаря.

Хорош или плох такой срок при его новой должности, он пока не знал, в мыслях маячили только смутные очертания да чередой проскакивали кадры из фильма «Адъютант его превосходительства».

— Город как знаешь? — Сиваков взял карандаш и подошел к карте Ленинграда.

Берестов тоже поднялся и посмотрел на светло- коричневые очертания, прорезанные синими извилистыми линиями в разных направлениях.

— Можно сказать, что только центр.

— Егор Михайлович уедет в отпуск, а ты за это время должен изучить и город, и структуру штаба, и дислокацию основных частей, и основные телефоны наизусть. Справишься за месяц?

— Справлюсь.

— Надеюсь. Какие вопросы есть?

— В общем, как будто ничего, — ответил Берестов, как можно бодрее.

— Как это ничего? — удивился полковник. — Ты давай не скромничай! Пока генерал не уехал, надо все решить. Что он тебе сказал насчет квартиры?

— Пока об этом не говорили.

— Ладно, это я сам узнаю. Еще что?

— У меня срок воинского звания вышел.

— Решим, получишь «старшего лейтенанта». А сейчас пойдем, познакомишься с нашими.

Сиваков вышел в коридор и, пропустив Берестова, запер кабинет.

Следующая дверь по левой стороне была без таблички, как и дверь напротив, и, когда Сиваков открыл ее, Берестов увидел машинописное бюро и слева дверь с окошком для выдачи документов.

— Знакомьтесь, Наталья Тимофеевна, новый адъютант генерала Загудина – Вадим Берестов. Это наша уважаемая машинистка, лучшая в штабе округа.

Женщина лет сорока с тонким прямым носом и ярко накрашенными губами слегка кивнула головой:     

— Хорошо.

В открывшемся окошке показалась седая кучерявая голова мужчины пенсионного возраста с очками на кончике носа и Сиваков продолжил:

— А вот и Холодов Семен Матвеевич, наш начальник секретной части… Матвеич, это адъютант Загудина – Вадим Берестов.

— С прибытием в секретариат Командующего, — улыбнулся Холодов. — Ты на рыбалку ходишь? Или, может, огород где-то есть?

— Какая рыбалка! — воскликнул Сиваков. — Ты на нее часто сам ходишь?

— Поэтому и спрашиваю.

Зря спрашиваешь, Вадиму не до этого будет. Да и сам знаешь, что в эту субботу тоже работаем.

Холодов глубоко вздохнул и посмотрел на Вадима:

— Понял, куда попал, лейтенант?

Тот молча пожал плечами, а полковник открыл дверь в коридор.

— Пойдем дальше!

В приемной Командующего Сиваков познакомил Берестова с адъютантом Золотовым – плотным круглолицым капитаном с редкими светлыми волосами на темени и благодушной улыбкой на лице.

— Максим Владимирович, — представился Золотов и схватил трубку с резко затрезвонившего телефона. — Потом поговорим, заходите!

Возле двери в помещение оперативного дежурного Сиваков остановил худощавого черноволосого майора с резкими движениями и настороженным выражением на лице.

— Александр Федорович, это новый адъютант Загудина.

— Шемин, офицер для особых поручений Командующего, — строго сказал майор, но пожал руку Берестову и секунду пристально в него всматривался. — В некоторых вопросах вместе будем работать, — и повернулся к Сивакову: — Петр Иванович, оперативный не может выйти на командира дивизии в Мурманске.

— И долго?

— Командующий уже полчаса ждет.

Полковник нажал на кнопку звонка и, когда щелкнул электрический замок, не оборачиваясь, бросил:

— Подожди меня здесь, Вадим!

Шемин сразу ушел в приемную, находящуюся рядом, а Берестов стал прохаживаться вдоль ковровой дорожки. В коридоре никого не было, только раздавались телефонные звонки, приглушенные плотно закрытыми дверьми.

Светильники бросали яркие пятна света на ровные стены, покрытые светлой масляной краской, и на желтый паркетный пол, издающий при ходьбе тихий усталый скрип. Раздались шаги, звуки которых наполовину гасились ковровой дорожкой. Они приближались, но помещение оперативного дежурного находилось за углом и шагавшего не было видно.

Берестов поправил китель и приготовился принять строевую стойку для приветствия, так как ни одного человека младше себя по званию он еще в штабе не встречал.    

Из-за угла вышел майор с черной папкой подмышкой и, скользнув безразличным взглядом по лейтенантским погонам, собирался проследовать мимо, но внезапно остановился и подошел к офицеру вплотную. Адъютант узнал в майоре того самого Скачко, которого сопровождал в город и радостно улыбнулся, решив, что тот подошел к нему, так как узнал и хочет поздороваться. Но услышал другое.

Майор, приподняв подбородок, задал простой вопрос:

— Из войск?

— Так точно, — кивнул Берестов.

В душе он ожидал, что старший офицер поинтересуется, как идет боевая учеба в полку, как с техникой, какие упражнения выполняют танкисты. Может, он соскучился по войскам и расскажет, где служил, какое военное училище закончил. У него ведь тоже сверкают на погонах танковые эмблемы.

Но Скачко, постояв полминуты молча, задал уж совсем неожиданный вопрос:

— А вы знаете, товарищ лейтенант, что вам нельзя сюда заходить?

— Куда заходить? — не понял Берестов.

— В эту часть штаба, — повысил голос Скачко.

— Почему?

— Да потому, что это коридор Командующего, — с устрашающим видом разъяснил майор.

Берестов пожал плечами и разочарованно вздохнул.

В это время от оперативного дежурного вышел Сиваков и недовольно спросил:

— Что здесь происходит?

— Да вот, — тихим изменившимся голосом пробормотал Скачко, — лейтенант… тут ходит, — и кивнул подбородком на Берестова.

— Ну, ходит! Ну и что?

— Так тут же… товарищ полковник…коридор…

— Это наш адъютант, — прервал Сиваков. — Идите, занимайтесь своими делами.

Майор отступил на шаг назад, зацепился за дорожку, с разворотом удержался рукой за колонну и, набирая скорость вдоль стены, не наступая на ковровый рисунок, быстро скрылся за поворотом.      

Полковник взглянул на часы:

— Время подходит к обеду. Сейчас посмотрим твое рабочее место.

— Они вошли в дверь напротив секретной части и оказались в просторной приемной Первого заместителя. Справа у входа стояли сейф и шкаф, дальше зеркало, ряды стульев, большой стол с лампой под зеленым абажуром, тумба под телефоны. Слева – кожаный диван и два кресла, на стене – часы. Одно большое окно выходило на Дворцовую площадь, где проходила совсем другая жизнь: десятки туристов и экскурсионных автобусов; фотоаппараты и кинокамеры; «Чайка» у подъезда. Двойные толстые стекла хорошо глушили звуки улицы.

В кабинете Загудина было два окна, пол укрыт громадным ковром, слева от двери - часы с боем. Здесь стояли два больших книжных шкафа, письменный стол под зеленым сукном и широкий стол для документов. Отдельно стоял длинный стол для совещаний с двумя рядами кожаных стульев. Под окнами помещался диван. Вторая дверь из кабинета вела в приемную Командующего, а дальше, как объяснил Сиваков, из кабинета Командующего, кроме комнаты отдыха, была дверь в зал Военного Совета.

— Туда тоже когда-нибудь попадешь, — сказал полковник. — Попросишь Золотова показать, когда Командующего не будет. Место красивое, историческое. А сейчас пойдешь на обед, столовая – за лестницей, а потом изучай телефоны, штат штаба, и осваивайся. Будут вопросы – заходи, —  Сиваков достал из кармана ключ.  — Держи, это от приемной. Еще есть ключ у дежурного по штабу.

Берестов остался один. Первым делом он позвонил на работу жене – в один из загородных институтов, где она работала. Потом осмотрел стол и сейф, где ничего, кроме штампа с названием своей должности, не обнаружил.

После обеда он стал читать многофамильные списки телефонов под толстым стеклом на столе и незаметно подошел конец рабочего дня.

В приемную никто не заходил, только изредка позванивали телефоны, и разные голоса спрашивали его начальника. Берестов представлялся и отвечал, что генерал будет завтра. В большинстве случаев в ответ раздавались частые гудки, но иногда незнакомые голоса внутренних телефонов – трехзначные и четырехзначные - спрашивали: «Новый адъютант?».

В конце дня Берестов заглянул к полковнику Сивакову.    

— Петр Иванович, а когда я могу идти домой?

Секретарь Военного Совета снял очки и выглянул из-за горы папок.

— Тебе легче, можешь  уходить в восемнадцать. Но, когда шеф здесь, только после него, если не получишь других задач.

На дорогу домой ушло больше часа. И вагоны метро, и автобусы были забиты до отказа, людской поток выплеснулся  на вечерние улицы, втискиваясь в транспорт, вливаясь в магазины и подземные переходы.

Берестов с удивлением увидел, что ленинградцев намного больше, чем в те редкие выходные дни, когда они с семьей выбирались в город. Могучие реки людей дополняли многочисленные водные артерии гранитного исполина.

Юля с любопытством послушала о первом дне службы мужа на новом месте и задумчиво сказала:

— мы ведь там ходили, по Дворцовой. Людочке там шарик покупали в маленькой палатке. Кто бы мог подумать!

— Да никто и не думал, просто гуляли. Я тогда даже не вспоминал, что за этими историческими стенами проходит и военная служба.

— Это теперь тебе каждый день туда – обратно придется ездить. Далековато…

— А что делать? Придется, — Берестов развел руками и прошел по комнате.

— И раньше меня все время будешь вставать, — добавила жена.

— Ладно, не проблема, привыкну. Когда это я поздно поднимался?

— А обед, Вадим? В столовой придется питаться.

— Да не волнуйся, Юля!

— Здесь хоть какая, но домашняя пища…

Берестов понял волнение жены, отец которой давно страдал язвой желудка, и как мог постарался ее успокоить:

— Там отличная столовая, и кормят прилично, большой выбор… На втором этаже целая вереница залов: отдельно – генеральский, потом – для полковников, с буфетом, дальше – несколько общих залов, и в самом конце – большой зал с комплексным обедом. Народа много, особенно в двенадцать часов, когда обед только начинается.

— А цены как?

— Умеренные цены.

Началась программа «Время» и Берестов, проверив свои часы, перевел их на две минуты вперед.

— Ну, что же теперь получается? Мы еще меньше времени будем видеться дома?

— На первых порах – да, а потом, может, квартиру получим в городе.

— А когда это будет?

Берестов молча пожал плечами и, чуть помедлив, сказал:

— Не знаю, Юля, но об этой новости ты узнаешь первая, обещаю.

Свежий ветерок тронул штору, закрывающую проем балконной двери и пробежал прохладной волной до средины комнаты, напоминая о скорой осени.

 

Когда Берестов вошел в приемную, часы показывали без пятнадцати восемь. Штаб наполнялся шагами, разговорами, скрипом открываемых дверей, телефонными звонками и звоном ключей. На столе лежала свежая окружная газета «На страже Родины» и отпечатанный на пишущей машинке бюллетень военно – политической обстановки в мире. Лейтенант взял почту и открыл дверь в кабинет. Вторая дверь оказалась открытой, и каким-то неуловимым чувством Берестов в мгновение понял, что в помещении кто-то есть. Он быстро скользнул взглядом по полутемным предметам, скрывающим свои полные очертания из-за задернутых наполовину штор, но ничего у столов и кресел не рассмотрел. Слева от входной двери стояли большие напольные часы, которые мирно тикали, и все-таки, к этому звуку что-то примешивалось. Это «что-то» напоминало легкий шорох по ковру и неясное дыхание.

Не успел Берестов сообразить, что это может значить, как из-за часов появилась тень, которая кашлянула и сказала:    

— Доброе утро!

Берестов автоматически сказал «Здравствуйте», присмотрелся и увидел маленького седого старичка, а, когда открыл шторы, рассмотрел раннего гостя лучше. В клетчатой рубашке и широких брюках на подтяжках, с проплешинами на седой голове и с чемоданчиком в руке, старик напоминал персонаж из какого-то старого доброго мультфильма.

— Я – часовщик, — улыбнулся незнакомец. — Хожу и завожу часы по всему штабу, а днем ремонтом занимаюсь. Будем знакомы, — он протянул руку. — Исаак Аронович Шварцман.

— Лейтенант Берестов, новый адъютант.

— Если надо часы отремонтировать, любые – заходите, у меня комнатка над магазином. А сюда приду через неделю, завода хватит… Пойду дальше…

— И так каждый день, Исаак Аронович? — удивился Берестов. — И сколько же здесь этих часов?

— Да, молодой человек, и каждый день, и уже тридцать лет. А часов около ста, но у меня есть свой график, я помню, какие  и когда заводить. Приходите.

Часовщик вытащил свои часы на цепочке с откидывающейся крышкой и еще раз сказал:

— До встречи, товарищ лейтенант.

Дверь закрылась, но через минуту отворилась вновь, и вошел Загудин. Он был в форме, на груди блестела Золотая Звезда, под рукой коричневая папка.

— Ну, как, освоились? — генерал слегка улыбнулся, кивая на письменный стол. — Чем быстрее все изучите, тем лучше.

Загудин ушел в кабинет, а Берестов остановился у окна, размышляя, что его может ожидать в это пасмурное утро. Мысли вереницей бежали, не цепляясь ни за что значительное, да и что можно было предположить, не зная пока и азов этой должности. Внезапно раздался резкий звонок, поставив на миг заслон однообразной череде разных предположений. Через секунду взгляд лейтенанта остановился на металлической чашечке, прикрепленной над дверью, а еще через секунду он понял, что этот звонок – вызов для него и быстро шагнул через две двери кабинета.

Загудин сидел за столом с каким-то документом, дверца сейфа была полуоткрыта.

— Пусть мне позвонят…, — он назвал три фамилии. — И вот еще, поточите карандаши, — генерал показал на письменный прибор.

Потом, в течение дня, фамилии вызываемых и обзваниваемых сыпались как сильный грозовой дождь, не давая ни на секунду расслабиться. Не один раз приходилось забегать к начальнику секретной части Холодову, благо дверь находилась напротив, и быстро спрашивать -  из каких отделов и управлений незнакомые полковники, подполковники, генералы. Семен Матвеевич степенно листал свои тетради и говорил:

— Заводи себе блокнот, Вадим, в тех списках, что на столе, и десятой доли нет тех, с кем твой генерал работает. Да и у меня может их не оказаться… Вот, нашел, записывай этого кадровика…

Наталья Тимофеевна, прислушиваясь к их разговору, похвалила Берестова:

— Ваш предшественник, Вадим, был не такой, а вы к делу лучше относитесь. Поэтому, я вам новые списки отпечатаю…

Через пару часов бесконечных звонков и разговоров Берестов вспомнил, что еще с утра не курил и, выйдя из приемной, пошел за угол коридора, где приметил мужской туалет. Трубки с телефонных аппаратов на это время он снял. Но не успел прикурить и пару раз затянуться, как из оставленной им приемной призывно два раза подряд зазвенел звонок. Лейтенант бросил сигарету  в унитаз и побежал обратно.

Загудин посмотрел на него и с оттенком некоторого интереса спросил:

— Курите?

— Так точно.

— Надо попробовать бросить, — порекомендовал генерал и назвал следующее задание.         

К концу дня счет этим заданиям перевалил за сотню, как показалось Берестову, и время показалось насыщенным до отказа.

В один из заходов по звонку, Загудин протянул листок:

— Позвоните по этому телефону,  это наш домашний. Татьяне Федоровне что-то там надо привезти, помочь. Если куда-нибудь понадобится выехать по ее делам, вызывайте из гаража УАЗ, сообщите мне и выезжайте. По возвращению в штаб, если еще рабочий день, докладывайте.

После этого домашнего звонка Берестов отвез продуктовый заказ из штаба на Суворовский проспект и вернулся уже к самому концу рабочего дня, показавшегося ему похожим на бесконечный круговорот лиц, звонков, фамилий. Тяжелее это или легче той полевой учебы, которую он знал три года, Берестов за один день не понял, но почувствовал себя дома таким, будто отмотал десяток километров по полигонным дорогам и болотам, с полной экипировкой. Сказывалась и некоторая напряженность: каждый из офицеров и генералов, встречающийся в этот день, были совершенно ему незнакомы и имели разные характеры, привычки, настроение, отношение к младшим по званию, и порой резко меняющуюся ипостась в зависимости от собеседника.

Когда Берестов на следующий день познакомился со старшим лейтенантом Чеканом – адъютантом Начальника штаба округа, ему сразу стали ясны некоторые стороны службы, о которых он и понятия не имел. Валера служил в штабе второй год и чувствовал себя в должности вполне уверенно.

— Для тебя главное, Вадим, - выполнить приказ своего генерала… Как и для меня тоже, — разъяснял Чекан. — Выполнить всеми способами. И для этого, если у тебя самого не получается, подключай кого угодно – начальников отделов, старших офицеров… Не стесняйся… Произойдет хуже, если сам будешь упираться, но ничего не получится… Вот, смотри! — Валера вырвал листок из блокнота, на корешках которого было напечатано «Начальник штаба Ленинградского военного округа», и написал несколько строчек.

Отложив авторучку, Чекан поднялся с кресла,    вошел в помещение дежурного по штабу, примыкающее к приемной, и, отдал листок майору с красной повязкой на рукаве.

— И что ты хотел показать? — не понял Берестов.      

— Как что? Я написал дежурному, кого он должен вызвать к начальнику штаба, на какое время. А мне уже пора ехать в другое место. – Чекан выглянул в окно, затем перевел взгляд на часы. — Молодец, точно прибыл. Ну, ладно, заходи, Вадим, если вопросы будут. Дерзай! Успехов тебе!

Берестов в задумчивости вышел на мраморную лестницу, глядя как Валера сбегает вниз, затем посмотрел на Петра Первого, словно и у него спрашивая совета. Темная бронзовая скульптура в полный рост стояла в нише, верхняя сферическая часть которой, украшенная лепными фигурами, напоминала царскую мантию. Петр был в треуголке и мундире Преображенского полка, правая опущенная рука крепко сжимала эфес шпаги. Взгляд был устремлен далеко вперед, туда, где шумела Полтавская битва. О том, что это именно период Полтавской битвы, Берестов понял по мраморному барельефу, на котором были высечены слова из речи Петра Первого накануне решающего боя со шведами.  «…А о Петре ведайте, что и жизнь ему не дорога, жила бы только Россия во славе и благоденствии» - прочитал он заключительные слова, звучавшие, как клятва, и подумал о том, сколько людей в разные годы прошли по этим ступеням и запомнили эту непростую фразу, произнесенную две с половиной сотни лет назад.

Было обеденное время, генерал уехал домой, и Берестов посвятил оставшийся час изучению штаба. Он шагал по коридорам и переходам, спускался и поднимался по лестничным пролетам. Стараясь запомнить расположение управлений и отделов, и в то же время не заблудиться. Параллельно с этим Берестов выполнял и еще одну задачу, которую поставил ему полковник Сиваков: познакомиться с теми людьми, с которыми придется часто встречаться. Все осмотреть за час оказалось непомерно большой задачей, но все-же начинающий адъютант был доволен: - возвращаясь в обратном направлении, он уже угадывал названия табличек, фамилии, плакаты, стенды, повороты. Изучение штаба было, по сути, выполнимой задачей, чему он и обрадовался.

За первые полчаса Берестов успел побывать в магазинах военторга - продовольственном и промтоварном,  в канцелярии, в хозяйственном отделе. В одном из коридоров, где находился отдел связи, лейтенант обнаружил знакомую табличку «Вулкан». Он позвонил и вошел на основной пункт связи штаба округа. За рядами коммутаторов сидели женщины и молодые девушки, сноровисто вставляющие штекера со шнурами в отверстия. Постоянное щелканье переключателей, быстрое движение рук, часто повторяющийся позывной «Вулкан» не оставили Берестова равнодушным. Он впервые попал на такой крупный узел и просто залюбовался работой телефонисток.

— На подслушку? — спросила женщина средних лет, сидевшая ближе всех к двери. — Проходите дальше, в кабину.      

— Нет, — громко ответил Берестов, — я просто познакомиться пришел.

— С кем познакомиться? У нас тут девушек много, — улыбнулась телефонистка, — и незамужние есть…

— Да я по работе пришел. Меня назначили адъютантом генерала Загудина, — стал объяснять Берестов. — Так вот решил посмотреть, кто мне по дальней связи отвечает с узла связи, короче, наладить контакт.

— Ну, это долгая история. Вы посмотрите, сколько нас здесь на смене. А ведь смена не одна, и днем и ночью. Так что, кто вам отвечает, вы, вряд ли определите по одному голосу. Нас начальник узла не всегда различает, только по номеру. Что же вы сюда и к следующей смене ночью придете? — рассмеялась женщина.

— Пожалуй, не приду, — ответил Берестов. — Действительно, много вас здесь. Вот с вами познакомлюсь и достаточно. Меня зовут лейтенант Вадим Берестов.

— А меня Лидия Ефимовна.

— Вот и хорошо, спасибо.

— Да, за что?

— Посмотрел – с кем работать буду. До свидания, Лидия Ефимовна.

Он вышел в коридор и быстрым шагом пошел к лестничному пролету - обеденный перерыв быстро заканчивался.